Несколько лет назад Владимир Игнатик был одним из сильнейших юниоров планеты, возглавлял мировой рейтинг, побеждал на крупнейших турнирах среди сверстников. Однако переход во взрослый спорт, как правило, таит массу неожиданностей и подводных камней. Сейчас, в 21 год, белорус пока не может добраться до первой сотни списка сильнейших — он не выступает на соревнованиях АТР, предпочитая набирать очки на челленджерах.
И все же именно Игнатик сейчас является первой ракеткой Беларуси, на него ложится основная нагрузка в матчах Кубка Дэвиса. Каковы планы и мечты теннисиста, какие сложности возникают на его пути, корреспонденту «СП» рассказали сам спортсмен, его тренер Геннадий Клещенко и мама теннисиста Снежана Игнатик.
Владимир Игнатик:
МЕЧТАЮ О ВЕРШИНЕ
— У вас, вероятнее всего, появится шанс выступить на Олимпийских играх в паре с
Максимом Мирным…
— Стараюсь раньше времени не думать об этом. У Макса будет возможность выбрать себе
партнера — я всего лишь один из кандидатов. Безусловно, если он предпочтет меня, с радостью приму
приглашение и постараюсь сыграть в Лондоне как можно успешнее. Кроме того, не теряю надежды попасть на Игры в
одиночном разряде.
Безусловно, отдаю предпочтение личным выступлениям. Считаю, что в первую очередь нужно
пробиться наверх в одиночке, тогда и зарабатывать очки в паре будет проще.
— Ваши ближайшие турнирные задачи?
— Попасть в основную сетку Открытого чемпионата Франции. Конечно, хотелось бы войти
туда напрямую. Если не получится — буду пробиваться через квалификацию.
— Что для вас значат матчи Кубка Дэвиса?
— Кубок Дэвиса — специфические соревнования, которым нет аналога. Там ты играешь
не за себя, а за команду, страну, потому и психологическая нагрузка выше. Зато, если команда выигрывает,
получаешь колоссальный эмоциональный заряд, под действием которого проводишь и последующие личные турниры.
Кроме того, в матчах Кубка Дэвиса я получил бесценный опыт пятисетовых поединков.
— Что помогает справляться с напряжением во время командных матчей?
— Я же не один. У нас есть капитан, который поможет и подскажет в трудную минуту,
ребята, поддержку которых ощущаю, болельщики на трибунах. Все это помогает справляться с трудностями.
— По турнирам вы путешествуете без тренера?
— Да, в основном получается так. Но без тренерской помощи надолго не остаюсь. Основная
работа проходит в Валенсии, где со мной занимаются специалисты высокого уровня, которые имеют опыт
подготовки игроков топ-50 мирового рейтинга и прекрасно знают, что сейчас мне нужно. Периодически кто-то из
этих тренеров выезжает со мной на турниры. В Минске работаю с Геннадием Клещенко.
— Каковы ваши сильные стороны как теннисиста?
— Думаю, на данный момент — подача и удар слева. Что нужно совершенствовать? Прием,
игру с лета, ту же подачу, что позволит играть в более агрессивный теннис.
— Делите покрытие кортов на любимые и нелюбимые?
— Все так меняется. В прошлом году был убежден, что люблю грунт, однако результаты
показали, что не очень преуспел на этом покрытии. Куда лучше удались турниры на харде. А вообще играю на любых
кортах, каждый вид имеет свою специфику.
— Не считаете, что пора переходить от челленджеров к квалификации турниров АТР?
— Все упирается в финансовые причины. Если бы были свободные деньги, отправился бы на
«квал», не думая о том, что в случае поражения не заработаю ни одного рейтингового очка и ни доллара
призовых, а при этом потрачу немалую сумму, на перелет и отель. Кроме того, календарь АТР составлен таким
образом, что из Америки, к примеру, нужно отправляться в Японию, возможно на один матч, потом — в Испанию и
так далее. Сейчас такие расходы мне не по карману. Очень обидно. Знаю, что в других странах первые номера
сборных обеспечены всем необходимым, им не надо думать ни о чем, кроме тенниса. На турнирах их постоянно
сопровождают тренер, специалист по физподготовке, врач, причем оплачивает все услуги вовсе не сам
спортсмен.
— Что делаете, чтобы поскорее забыть обидные поражения?
— Можно, например, вкусно покушать. А если серьезно, матчей и турниров так много, что
нет времени долго горевать по поводу неудачи. Наступает новая неделя, а с ней и новый турнир, и новые
надежды.
— Соперника перед матчем изучаете?
— Очень многих конкурентов уже знаю, потому планирую схему игры, исходя из его и своих
сильных и слабых сторон. Если попадается незнакомый соперник, стараюсь по возможности просмотреть его
предыдущий матч, в крайнем случае расспрашиваю о нем других ребят.
— Наверняка у вас в карьере были курьезные, смешные ситуации?
— Как-то в Америке пришлось лететь с двумя пересадками. На последнем участке
выяснилось, что проданных билетов оказалось на один больше, чем мест в самолете. Лишним оказался я. При этом
было объявлено, что если кто-то из других пассажиров желает, он может уступить мне свое место и ему будет
оплачен номер в отеле, а он улетит на следующий день. В итоге я уговорил подвыпившего американца поменяться
со мной. Мне было принципиально важно добраться до места вовремя.
—В спортивном мире прозвища — не такая уж и редкость. У вас оно есть или, может
быть, было?
— Никогда не было. Единственное, коллеги-теннисисты сокращенно зовут Влад.
— Многие спортсмены верят в приметы…
— Я тоже раньше верил, но со временем понял, что все это ерунда.
— Мама вкладывает в вас много сил и средств. Какую ее мечту хотели бы осуществить?
— У нас общая мечта и общая цель — достигнуть вершины, и я стараюсь делать для
этого все, что могу. На данный момент моя задача — войти в первую сотню рейтинга и максимально успешно
выступить на трех оставшихся в нынешнем сезоне турнирах «Большого шлема».
— Вершина для вас — это…
— ...Десятка сильнейших. Мечта попасть туда была всегда.
Геннадий КЛЕЩЕНКО:
С МОТИВАЦИЕЙ У ИГНАТИКА ВСЕ В ПОРЯДКЕ
— Помогаю Владимиру, когда он приезжает в Минск. Как часто он бывает здесь? Зимой
как-то оставался три недели подряд. В основном же это не более недели в месяц.
— Поддерживаете связь с подопечным, когда он находится на турнирах?
— Безусловно. Созваниваемся, общаемся по электронной почте.
— В чем, по вашему мнению, Игнатику нужно прибавить в первую очередь?
— В физической подготовке. Уже нашли хорошего специалиста. Результаты этой работы
должны дать плоды. Что касается мотивации, психологической устойчивости — тут все в порядке. Он готов
работать на корте с утра до вечера, ему несвойственны срывы во время матчей, швыряние ракетки.
— В составлении графика турниров для Владимира вы принимаете участие?
— Нет. Эти вопросы он решает с мамой, которая сопровождает его в поездках. Моя задача
— помогать в тренировочном процессе.
— Вы считаете, во время турниров вашему подопечному необходима помощь тренера?
— Она необходима любому игроку. Не зря же теннисистов высокого уровня сопровождает
целая команда, в том числе тренер, наставник по физподготовке.
— Какого места в рейтинге, на ваш взгляд, на сегодняшний день достоин Владимир
Игнатик?
— Сложно сказать. Думаю, его реальная позиция нынче между 130-й и 170-й, а по потенциалу и
выше. Он еще молод — у него все впереди. Нужна игровая практика, и все получится. Возможно, будь у него
достаточное финансирование, как у заграничных теннисистов, и он ездил бы на соревнования со своей командой,
уже сейчас занимал бы в рейтинге более высокую позицию. Но я не считаю, что после перехода из юношеского
тенниса во взрослый он на какое-то время остановился в росте мастерства. Уверен, Владимир поступательно
движется вперед.
Снежана ИГНАТИК:
И МАМА, И МЕНЕДЖЕР
— Вы чаще кого бы то ни было видите сына и на корте, и в обычной жизни. Это два разных
человека?
— Во время игры или тренировки сын очень серьезный, ответственный, в жизни —
веселый, много шутит, увлекается музыкой, осваивает гитару. Он очень разносторонний человек, я довольна им, у
меня к нему практически нет претензий. Да, бывают и проблемы, но мелкие, несущественные, которые мы успешно
решаем.
— За кем в вашем тандеме остается последнее слово?
— Если наши мнения по тому или иному важному вопросу расходятся, мы берем лист бумаги,
на который записываем все доводы «за» и «против», обсуждаем и в итоге приходим к общему
решению. Со временем таких ситуаций становится все меньше.
Знаете, чем дальше продвигаешься в теннисе, тем больше вокруг появляется людей,
пытающихся за счет тебя получить выгоду — агенты, тренеры, которые, заманивая к себе, обещают золотые
горы, а в итоге оказываешься в роли спарринга местного игрока, то есть работаешь на кого-то. С опытом
научились распознавать таких людей и не поддаваться на их уловки.
— Считаете себя больше менеджером, тренером или просто мамой?
— Все так переплелось. Мама я больше дома, в остальное время исполняю роль менеджера:
корректирую календарь, отсылаю заявки на турниры, заказываю и покупаю авиабилеты. Все нужно сделать за
минимум финансовых средств.
В свое время мы с мужем решили, что стоит дать сыну шанс добиться чего-то в жизни. Свою
работу, а я по профессии экономист, мне пришлось оставить. Когда Володе было 15 лет, он уехал тренироваться в
Америку. Помогать ему, улаживать бытовые проблемы отправилась я. Муж остался в Минске зарабатывать
деньги.
В американской академии работала на кухне, и то, что зарабатывала, шло в счет оплаты за
обучение. Это обычная ситуация для детей и родителей многих теннисистов.
Готова ли отпустить сына в свободное плавание? Если так сложилось, что мы работаем вместе,
не вижу смысла платить деньги чужому человеку, когда сама все знаю, умею и сделаю так, как лучше для сына.
— За тренировочным процессом в Испании присматриваете?
— Бываю на кортах, но не каждый день. Моя задача — снять жилье, разместиться,
купить продукты, приготовить еду. Готовлю сама, в ресторанах не питаемся.
— Много средств из семейного бюджета приходится вкладывать в теннис?
— В теннис уходит все, что зарабатывает семья, а также призовые. Финансовая помощь
теннисной федерации, Минспорта, РЦОП сейчас довольна существенная, но недостаточная для того, чтобы
позволить себе выступать в квалификации соревнований АТР. Известно, что годовое содержание теннисиста
обходится в 100 — 150 тысяч долларов в год плюс расходы на турниры. Мы обходимся гораздо меньшими
суммами.
Наталья ЖАВОРОНКОВА Спортивная панорама
comments powered by Disqus