Олимпийский чемпион в миксте Максим Мирный в интервью тезке Янчевскому рассказал об особенностях игры в паре, вспомнил курьезные случаи, происходившие с ним на корте, и освежил в памяти яркие моменты Игр в Лондоне.
«ТРАВА СТАЛА ДО СЛЁЗ МЕДЛЕННОЙ»
– Сейчас вы играете исключительно в парном разряде. Когда решили завершить выступление в одиночке и
сосредоточиться на паре?
– 2008-й год был для меня заключительным в одиночной карьере. Мечтал сыграть на Олимпийских играх в Пекине
именно в одиночке, что и удалось; поэтому с чувством удовлетворения с сезона-2009 переключился только на
пару.
– Почему в одиночном разряде вам не удалось добиться результатов, аналогичных успехам в
паре?
– Трудно сказать. Я и тренер-отец, Николай Мирный, с моих первых шагов в теннисе ставили самые высокие и
равноценные задачи в обоих разрядах. Можно предположить, что, исключи я пару из своего расписания, сил и
эмоций оставалось бы больше на одиночку. Правда, могу вспомнить множество теннисистов, которые были гораздо
талантливее, перспективнее меня в юниорском возрасте. Они пошли именно таким путем, но, как оказалось, даже
близко не добились того, что удалось мне в одиночке. Поэтому я всегда рассматривал одиночку и пару как
неотъемлемую часть для дополнения и совершенствования друг друга. Оглядываясь назад, я ценю все победы и
поражения в обоих разрядах, через которые мне пришлось пройти.
– В целом, игра в паре подразумевает больше ответственности, чем в одиночке?
– Безусловно. Ты зачастую принимаешь игровое решение за своего партнера или в помощь ему. С результатом
вы также вынуждены справляться вместе. Еще момент, который многие не осознают: время, которое партнеры
проводят вместе вне корта. От выбора авиарейса до времени ужина и тренировки – всегда всё приходится
делать согласованно, а значит, уметь слушать, слышать и договариваться. В моем понимании это большая часть
успеха любой команды.
– Исторически игрокам стиля «serve&volley» больше подходят травяные корты. А какое любимое
покрытие у вас?
– Кроме того, что на траве мягче падать, я бы больше не назвал траву покрытием сеточников. Там тоже стало
до слёз медленно. С 2002-го года Уимблдон не раз видывал чемпионов, которые идут к сетке лишь для пожатия рук... Я
предпочитал всегда теннис в зале. Мое главное оружие, подача, там приобретало дополнительное
преимущество.
– Сейчас вас в любом случае можно смело назвать универсалом – всё-таки четыре раза «Ролан
Гаррос» просто так не выигрывают. Как думаете, за счет чего именно на парижском грунте удавалось
побеждать чаще, чем на других мэйджорах?
– Дело в том, что на более медленном покрытии, как на «Ролан Гаррос», моя игра на приеме в паре
становится более внушительной. Возможность отойти дальше от задней линии, сделать больше замах на приеме, в
то же время не терять позицию на корте, позволяют сохранять агрессивный рисунок игры не только на своей
подаче. Судя по всему, это основная причина успехов в Париже.
– В 2003 году вы впервые стали первой ракеткой мира, затем повторили это достижение в 2007 и 2012 годах. Что
чувствует человек, который становится в своем деле лучшим в мире?
– Вы знаете, профессиональный теннис и его рейтинговая система устроены так, что не успел игрок стать
первым или 101-м, как завтра же вынужден думать и настраиваться на защиту своих рейтинговых очков и титулов,
поднявших его на тот уровень. Иначе из супергероя ты быстро станешь известным лузером. И этот страх не дает
полноценно наслаждаться уникальным достижением. Думаю, что полное осознание и удовлетворение к первым в
мире приходит после того, как они уже теряют лидерскую позицию. Немногим удается снова вернуться наверх. Я же
был более счастлив, когда мне удалось подняться на вершину во второй раз. А сейчас понимание того, что мне
довелось становиться первым с тремя разными партнерами, действительно вселяет огромное удовлетворение и
удовольствие от проделанной работы.
«ФЛАГ ХОТЕЛОСЬ ПРОНЕСТИ ТАК, ЧТОБЫ ГОРДИЛИСЬ СТРАНОЙ»
– Что для вас значат Олимпийские игры? Может, были какие-то яркие воспоминания детства?
– Я вырос в Советском Союзе, на Играх в Москве и ее героях. С детства очень мечтал хотя бы раз быть
олимпийцем. Начав свою профессиональную карьеру в независимой Беларуси, всегда понимал и чувствовал
отношения к спорту нашего президента. Думаю, каждый спортсмен несет огромный груз ответственности перед
своей страной, представляя ее на всех международных соревнованиях и тем более на Олимпийских Играх. Я не
исключение, и мы с тренером всегда ставили Олимпиаду в приоритете своей подготовки.
– В Лондоне вы были знаменосцем своей страны. Какие мысли посетили, когда узнали о решении доверить
вам флаг?
– Честно, был очень удивлен, ведь в Беларуси столько легендарных спортсменов!
– Какие чувства испытывали, когда уже проходили по стадиону со знаменем в руках?
– Меня переполняло чувство гордости за Беларусь. Хотелось пронести флаг так, чтобы страной гордились
как олимпийские чемпионы прошлых лет, так и любой рабочий, учитель или ребенок, смотревший это уникальное
зрелище. Это был один из самых эмоциональных и сильных моментов в моей жизни. После церемонии открытия очень
хотелось прервать нехорошую тенденцию, которая сложилась вокруг белорусских знаменосцев. Тем, кому
доверяли эту честь, не удавалось оправдать ожиданий, и они уезжали домой без медалей. Просто невероятно
счастлив, как все вышло!
– Решающий матч Олимпийских игр в миксте – соперники Маррей/Робсон. Удалось ли посмотреть на
игру Энди и Лоры до финала, дабы подобрать к ним какие-то ключи?
– Примерно мы, конечно, знали, что от каждого из них ожидать. Специально просмотреть их матч не удалось,
да мы и не сильно стремились. На подступах к финалу нам противостояли куда более титулованные соперники, чем
британцы. Они вызывали больше волнения. Но Маррей/Робсон быстро завоевали уважение к себе. Я до сих пор часто
вспоминаю и не верю, что нам удалось выиграть тот матч. Маррей был на таком подъеме в тот день! Помните, часом
ранее он снес Федерера и выиграл золото. Вся Англия не переставала ликовать на протяжении нашего матча.
Робсон успешно катилась на этой национальной волне фактически до самого завершения нашего финала. Лишь в
решающий момент ей чуть-чуть не хватило опыта. Мы победили, ликует Беларусь!
– Трибуны, неистово поддерживавшие британцев, сильно мешали? Вообще много внимания уделяете
болельщикам или стараетесь абстрагироваться во время матчей?
– Любой спортсмен, как бы ни абстрагировался, каким-то задним чувством ощущает либо волну поддержки,
которая окрыляет, и тогда творишь чудеса, либо монотонный шум против тебя в виде мешка за спиной, который, как
правило, не позволяет проломить этот эмоциональный заслон и победить. Надо быть на голову выше, как это
удается Рафе или Роджеру. Тем самым вдвойне приятней одержать победу в Лондоне, против британцев. Трибуны
пели, не переставая, словно на футбольном матче.
– Каково играть против одного из лидеров АТР, который только что стал олимпийским чемпионом? В одном
из интервью вы сказали, что знаете, как нужно играть против Маррея.
– Уверенность в любом деле очень важна. Когда она касается национального героя и олимпийского чемпиона,
вдвойне тяжелее ему противостоять. Нам крупно повезло в тот день оказаться победителями. Что же касается
тактики игры против Маррея, честно говоря, не припомню таких уверенных комментариев. Мне не удавалось его
обыграть в одиночке, несколько раз он меня переигрывал в паре и последний раз в миксте мы чудом уползли.
Опять же, даже если где-то план игры против него я и обронил, то одно дело его знать, а совсем другое –
реализовать. Энди – очень сложный и коварный соперник.
– Что вы с Викторией говорили друг другу после проигранного первого сета, как подбадривали
себя?
– В основном говорил я, но всё, что вылетало из моих уст, было связано с тем, что, в любом случае, всё для
нас закончится через 20-30 минут. Пытался стереть из нашей памяти первый сет и максимально мобилизоваться на
вторую часть матча.
– За счет чего всё-таки удалось переломить ход матча и победить?
– Тайная вера в свои силы, в победу. Понимал, что я самый опытный на корте, и очень вселяло уверенность,
что нахожусь рядом с лучшей теннисисткой в мире. Вика в критические моменты сыграла как настоящая
чемпионка.
– Кстати, на ваш взгляд, за счет чего она так прибавила в этом сезоне?
– Видимо, хотела больше других, а рядом оказались люди, которые ей помогли правильно направить все силы и
эмоции на результат.
«ЗВЕЗДЫ-ОДИНОЧНИКИ СТАЛИ ЧАЩЕ ИГРАТЬ ПАРУ»
– Судьба олимпийского финала в миксте решилась на чемпионском тай-брейке. Поделитесь своим мнением
об этом нововведении в играх парного разряда.
– Уж больно непредсказуемый исход с этим супертай-брейком... Казалось бы, уже и времени достаточно
прошло, чтобы свыкнуться с этим нововведением, но всё равно, каждый раз вступая в эту фазу матча, продолжаешь
испытывать давление. Хочется верить, что все эти жертвы идут на пользу развития парного тенниса и
привлечения спонсоров и любителей игры. Время покажет. Одно очевидно: звезды-одиночники стали чаще играть
пару, чем 8-10 лет назад, особенно на турнирах ATP. А они, звезды, всегда были и будут локомотивом
привлекательности тенниса, как такового.
– В продолжение темы об изменении правил. C нового сезона АТР планирует ужесточить санкции за
нарушение «требования 25 секунд» между подачами и отменить переподачу при касании мяча сетки .
Считаете ли вы эти нововведения плюсом или минусом?
– Как по мне, так вышеперечисленные поправки к правилам не сыграют существенной роли. Все равно судьи
будут избирательны с применением 25-секундной паузы между розыгрышами. Я хотел бы видеть того судью, который
дисквалифицирует кого-то из звезд за нарушение этого правила. Особенно на начальной стадии любого из
турниров, где и организаторы и любители ждали возвращения игроков, например, «Большой четверки»
целый год. А в случае продолжения игры после касания мяча сетки, то это вообще такая капля в море в масштабе
всего матча, что кроме как неудобства в привыкании для игроков в тех единичных случаях ничего не создаст.
Сколько раз за матч случается этот сценарий – 3, 5, 7? И переподача занимает от двух до пяти секунд. Так что
я не совсем понимаю, о чем вообще речь… Хотя лично я не против этого нововведения. В колледжах Америки
так играют уже несколько лет.
Более полезным изменением, считаю, могло бы быть внедрение в одиночной игре укороченного гейма, на подобии
парного счета сейчас, когда при счете «ровно» играется решающее очко. Во-первых, была бы
задействована тактическая сторона игры, больше чем сейчас. То есть, в какой квадрат выберет принимающий
играть брейк-пойнт? Почему? Как и куда подаст теннисист? И так далее. Важность каждого розыгрыша в гейме
значительно возросла бы, а значит, и динамичность всего матча в целом. По статистике трехсетовых матчей в
среднем на каждую игру приходится по два гейма, которые по продолжительности превышают 10 минут. В
пятисетовых матчах таких геймов четыре-пять. Вот оно, живое время... Реально можно сократить на 20 минут
трехсетовые матчи и на 40 минут пятисетовые, существенно не задевая суть и традиции тенниса.
«НЕСТОР ОДНАЖДЫ ПОПАЛ МНЕ В УХО С ПОДАЧИ»
– В теннисном мире вы известны под прозвищем «Зверь». Откуда оно взялось и как
закрепилось?
– Меня так стали кликать коллеги по теннисному цеху. Я не уходил с корта без боя, всегда старался
придерживаться и оттачивать свой стиль игры – агрессия, движение вперед. Мои размеры всегда были
полностью задействованы во время игры, и меня было непросто обвести у сетки. Эмоциональные выражения лица не
всегда были человеческими. Долго приклеивались клички типа Тигр, Горилла, Лев и другие, но после моего
выступления на чемпионате США в миксте с Аней Курниковой, кто-то в раздевалке здорово подметил: «Он же
просто Зверь»! А в этот раз играет в паре с Красавицей», по аналогии с диснеевским мультфильмом
«Beauty and the Beast» («Красавица и чудовище»). Мы с Аней тогда дошли до финала, и прозвище
«Зверь» в первый раз было озвучено в прессе. С тех пор прошло уже 12 лет.
– Бывало ли, что при подаче вы попадали не в квадрат, а в стоящего у сетки спиной к вам партнера? Или,
может, в вас попадали?
– Да, было однажды, в 2001 году, кстати, с моим последним партнером Даниэлем Нестором. Он мне с подачи попал
в ухо, и звон в нем не прекращался пару дней. С тех пор подсознательно моя стойка у сетки немного изменилась.
Сейчас я больше затылком стою к партнерам, чем раньше.
– Наверняка на этом истории с курьезами на корте не закончились.
– Был еще один случай – ни разу не видел, чтобы такое еще когда-либо повторилось. В 1997-м году я играл
«Челленджер» во вьетнамском Хошимин Сити в паре с Кевином Ульеттом. Условия были ужасными: плохое
освещение, неимоверная влажность, кроссовки хлюпали, но самое главное – неровный корт. И вот в первом
гейме второго сета я по просьбе партнера выполняю подачу в тело – штатная ситуация. Моя мощная подача
летит в венгра Атилу Саволту. Ожидается, что мяч он будет играть где-то в районе левого плеча, но не тут-то
было. Мяч, попав в ямку, после отскока резко меняет направление полета и на всей скорости влетает в
незащищенную зону трусов. Попадает именно туда... Но, видимо так неудачно, что бедный Аттила был не в
состоянии подняться с корта еще минут 20. Турнирный врач-женщина его приводит к жизни, делая все это время
легкий массаж со льдом. Естественно, после этого матч был наш.
– В вашем профайле на сайте АТР указано, что вы увлекаетесь игрой на гитаре. На турниры музыкальный
инструмент с собой не возите?
– Я путешествовал с гитарой до событий 11 сентября 2001 года в Америке. С того момента резко ужесточились
правила перевозок багажа во всем мире, и моя безобидная гитара стала привлекать к себе слишком много времени
и внимания. Пришлось сменить ее на лэптоп.
«НАМЕРЕН ПРОДОЛЖАТЬ ЛЮБИМОЕ ДЕЛО»
– Олимпийское золото есть, побед на турнирах «Большого Шлема» – россыпь. Что дальше в
плане спортивной карьеры и мотивации?
– Получаю огромное удовольствие от профессионального образа жизни. Пока будет удаваться сохранять это
и бороться за победу на крупных турнирах, намерен продолжать любимое дело.
– Есть вероятность увидеть вас на корте в Рио-де-Жанейро-2016?
– Не знаю. Слишком далеко еще все это.
– Сезон закончен. Как собираетесь отдохнуть?
– Рад, что уже много лет удается проводить зимы во Флориде. Там я готовлюсь к каждому сезону, поэтому и на
сей раз я уже на месте. Пару свободных недель провожу с семьей, разъезжая на машине по разным детским паркам,
пляжам и в поиске интересных культурных мероприятий. Вот, например, сегодня мы с женой и старшей дочкой
посетили интереснейший музей в Сарасоте – Музей братьев Ринглинг. Очень советую всем, кто будет в этих
краях.
– Расскажите немного о семье. Видите ли вы своих детей спортсменами?
– Вся наша семья очень спортивная, а благодаря жене в ней еще добавилось немножко или уже
«множко» артистизма. Ксения – сама художник, и вот дочки Мелания и Петра уже исполосили кипы
бумаг, выискивая свой стиль и интерес. Вместе с тем, девчонки любят спорт, пока как развлечение, и
замечательно проводят время на катке, на теннисном корте, либо в зале восточных единоборств. Мы абсолютно не
пытаемся склонить их в какую-либо сторону, а пытаемся донести до них мысль о том, что любое дело они должны
делать с отдачей и получать от него удовольствие. Младший Демид пока что все тщательно впитывает и ходит
хвостиком за сестрами. Ему только исполнилось три года. Наши родители принимают активное участие в нашей
жизни, а также помогают растить деток, за что мы им безгранично благодарны.
Eurosport - Максим Янчевский
comments powered by Disqus